«Закон и право».-2008.-№9.-С.48-51.

ИДЕЯ НАРОДНОГО СУВЕРЕНИТЕТА В ЗАПАДНОЙ

ПОЛИТИКО-ПРАВОВОЙ МЫСЛИ

Г. КУРСКОВА,

кандидат исторических наук, доцент

кафедры гуманитарного права РГГУ

Народный суверенитет, закрепленный в конституциях демократических государств, не ведет к практическому осуществлению прямого политического господства народа. В большинстве конституций его применение ограничено немногими случаями. Народный суверенитет выражается в учредительной власти народа, в выборе народных представителей и (в некоторых демократиях) в праве народа на прямое участие в разработке законодательства путем референдумов и народных инициатив. Выражение воли суверенного народа преимущественно осуществляется с помощью представительной системы и принципа большинства.

Идея народного суверенитета в виде спонтанного протеста против государственного (монаршего) произвола возникает вместе с первыми проявлениями борьбы за установление демократии и свободы личности. Последовавшие буржуазные революции актуализировали проблему соотношения выборного представительства и непосредственного народовластия. Доктрина естественного права явилась протестом против феодального строя, поскольку сословному обществу феодализма она противопоставила идею народного суверенитета, основанную на равенстве индивидов. Разумная и свободная человеческая воля — общественный договор — образует единственную общественную связь, признаваемую естественным правом.

Демократия — общество равных. Если все граждане, все участники государственного общения равны друг другу, каждый из них имеет одинаковое право на власть. Право на власть, будучи следствием права на равенство, является, таким образом, прирожденным, естественным правом индивида.

Идея народного суверенитета в современном его понимании восходит к Марсилию Падуанскому, который считал, что народ — источник государственной власти и ему принадлежит верховная законодательная власть (под народом он понимает не все население, а только служащую общему благу «высшую» его часть — военных, священников, чиновников). Власть монарха — исполнительная, выполняющая волю законодателя. Правильная форма правления — это та форма, которая умерена или ограничена народной волей.

Прекрасно сознавая, что люди в массе своей не в состоянии сами писать и создавать законы, поручая это специалистам, М. Падуанский, тем не менее, высказывает поразительную для своего времени мысль о том, что народ в целом наделен здравым разумом, имеет направленную к благим целям волю и, следовательно, способен устанавливать наилучшие законы¹.

Теория народного суверенитета, т.е. суверенитета, осуществляемого народом как в целом, так и посредством уполномоченных им представителей, возникает и складывается в доктрине естественного права. Она напрямую связана с теорией общественного договора, неотчуждаемых прав личности, объединенных в учении Дж. Локка.

Но сущность народного суверенитета заключается не в том, что народ в лице уполномоченных им представителей осуществляет суверенную власть, а в том, что при всякой организации власти за народом, в его неорганизованной форме, сохраняется непосредственное право верховного надзора — право восстания против тиранической власти, неугодной и враждебной народу².

Таким образом, социальное равенство индивидов является логически необходимой предпосылкой демократической концепции народного суверенитета.

Теория народного представительства была развита далее Ш. Монтескье и Ж.-Ж. Руссо. В учении о народном представительстве Монтескье, как и Руссо, исходит из идеи народного суверенитета, хотя его теория разделения властей по существу является отрицанием идеи народного суверенитета как народовластия.

По Монтескье, «в свободном государстве каждый человек, признаваемый свободным... должен управляться самим собой»; на этом основании народ осуществляет законодательную власть. Но подобный порядок вряд ли возможен в силу определенных причин (условий). По мнению Монтескье, «народ к законодательству совершенно не способен; лишь представители народа способны к решению государственных дел».

Монтескье, как и М. Падуанский, считает: то, что народ не умеет делать сам, он должен делать через своих представителей. Поэтому законодательная власть должна осуществляться представительством, имеющим выборный характер. Народ в понимании Монтескье существенно отличается от народа в понимании естественно правовой доктрины, поскольку он не рассматривает народ как сумму однородных и равных индивидов. Кроме того, народные представители являются представителями тех территориальных союзов, которыми они избираются в парламент: они представляют местные интересы³.

Итак, несмотря на противоречивость концепции Монтескье, впервые народное представительство рассматривается как наиболее необходимый, основной элемент рационально организованного государственного строя.

Историческое значение теории Монтескье заключается в доказательстве необходимости народного представительства, предпочтительности его перед непосредственным народовластием.

Основная цель «общественного договора» Руссо — теоретическое обоснование идеи народного суверенитета. Суверенитет принадлежит не частной (эгоистической) воле отдельных индивидов или корпораций; он принадлежит общей воле народа — воле, направленной на общее благо, на благо всего народа, а не отдельных его элементов.

Механическое и атомистическое понимание народа, господствующее в естественно правовой доктрине, у Руссо достигает своего апогея. Согласно Руссо, государство создается договором суверенных индивидов; оно состоит из совокупности индивидов⁴. Граждане, образующие государство, равны друг другу: общественный договор не только не разрушает естественного равенства, а, напротив, заменяет моральным и правовым равенством то физическое неравенство между людьми, которое могла создать природа: становятся равными в силу соглашения и по праву.

В государственном состоянии индивид должен повиноваться самому себе и оставаться свободным, т.е. в естественном состоянии.

Руссо находит решение дилеммы в народном суверенитете, в абсолютной власти над индивидом, в предельном этатизме. Общественным договором индивид отчуждает вполне свою личность и свои права в пользу общежития. Суверенитет народа не связан законом; он не связан даже общественным договором.

Ограничить суверенитет — значит, его уничтожить. С точки зрения Руссо, народное представительство не должно быть корпоративным представительством. В то же время Руссо отрицает не только необходимость, но даже возможность народного представительства как основного элемента государственного строя. Суверенитет, принадлежащий народу, не отчуждаем и не представляем, поскольку общая воля не может быть представлена. На этом основании народные депутаты не могут быть представителями народа, а закон, не ратифицированный непосредственно народом, — недействителен. Таким образом, законодательная власть должна быть осуществляема непосредственно народом; народное представительство этой власти осуществлять не может. Руссо отрицает народное представительство как орган верховной законодательной власти⁵.

В работе «Третье сословие» Сийес создает свою теорию народного суверенитета⁶. Рассматривая развитие общества и государства, он выделяет три периода, которые отличаются друг от друга формой народовластия. Первый период «характеризуется проявлением индивидуальных воль, которые имеют своим последствием образование общественного союза (нации). Нация владеет всеми своими правами; она — начало всякой власти». Во втором периоде власть принадлежит обществу как совокупности индивидуальных личностей; он характеризуется общей волей. «Без единства воли общество не может образовать сознательного и работоспособного целого». Народ (нация) осуществляет права сам(а). В третьем периоде, по мнению Сийеса, члены союза, «будучи слишком многочисленны, не способны сами осуществлять общую волю: они выделяют из общей воли все, что касается выполнения общественных надобностей и надзора за их выполнением, и доверяют осуществление этой части национальной воли, а, следовательно, и национальной власти, некоторым лицам из своей среды для сохранения ее целости и соблюдения законного порядка. Таково происхождение правительства, существующего по полномочию».

Отличие третьего периода заключается в том, что в нем общая воля действует не непосредственно, а через представительство, особенность которого заключается в следующем: власть уполномоченных не безгранична, составляет лишь долю общей власти нации; уполномоченные осуществляют эту власть не по собственному праву, а по чужому праву, по праву общества, доверившего им свою власть. Следовательно, представительное собрание, которому доверена законодательная власть или осуществление общей воли, при самом своем рождении получает определенные народом формы.

Народ (нация), по мнению Сийеса, начало всего. Его воля всегда законна, она — сама источник закона по праву первородства. Автор делает выводы: 1) общество не может отказаться от права проявлять свою волю; это его неотъемлемая собственность; оно только может поручить кому-нибудь осуществление ее; 2) собранию выборных не принадлежит полностью выполнение всей национальной воли; общество доверяет ему из своей власти только ту часть, которая нужна для соблюдения хорошего порядка, и ничего сверх того; 3) собрание выборных не вправе само изменить пределы доверенной ему власти. Подобное право уполномоченных противоречило бы самой сущности понятия уполномоченных. Так теория народного суверенитета находит свое развитие в теории народного представительства.

Но правление и законодательство предполагают «разум и суждение», которые невозможно совершенствовать одной народной волей и добрыми намерениями.

Джон Стюарт Милль считал, что целью деятельности любой власти должно быть общественное благо, понимаемое как порядок и прогресс. Поэтому идеальная форма власти, по его мнению, предполагает «развитие умственное, развитие нравственное и развитие практической деятельности» у управляемых ею⁷. Кроме того, необходимо создание механизма власти, с помощью которого можно использовать лучшие качества людей для развития общества по пути прогресса.

Формой власти, отвечающей этим двум критериям, Милль считал представительное правление, «в котором верховная власть или право государственного контроля принадлежит всему обществу; кроме того, в таком обществе каждый гражданин не только имеет голос в управлении, но и может еще участвовать в действительном управлении, лично отправляя различные общественные должности, местные и государственные»⁸.

С середины 60-х годов XIX столетия теория народного представительства в ее уже ставшем традиционным восприятии подверглась основательной критике со стороны К. фон Гербера, П. Лабанда, М. Зейделя, Г. Еллинека и других представителей так называемого «юридического направления», которые ставили под сомнение теорию народного представительства и считали теорию «всенародного мандата» искусственной фикцией, лишенной юридического содержания и смысла⁹.

По мнению Г. Еллинека, в государстве с представительной формой правления народ, будучи элементом государства, является в то же время его активным членом, коллегиальным и притом высшим органом государства, осуществляющим государственные функции¹⁰.

Одну часть этих функций народ осуществляет непосредственно, другую — через выборный орган, что делает последний вторичным органом, т.е. органом народа как первичного органа государства. В качестве первичного органа народ в ходе выборов назначает и наделяет властью своих представителей, что обеспечивает правовую связь между ним и его представителями, а также политическую зависимость депутатов от своего электората. Избранный таким образом представительный орган вправе законодательствовать от имени народа, выполняя как вторичный орган волю народа".

Отличие концепции Г. Еллинека от ранее господствовавшей концепции Сийеса и его последователей состоит в том, что она содержит более точное и реальное понимание отношения народного представительства к народу как отношение части к целому, а не как отношение представителя к представляемому лицу¹².

Французский исследователь Эсмен в книге «Общие основания конституционного права» (1895) утверждал, что современное представительное государство служит всему обществу, поскольку в нем конституционно закреплено равенство прав. Поэтому национальный суверенитет — «это, в правовом смысле, отрицание всякой классовой системы». Национальный (народный) суверенитет находит свое выражение в представительном и парламентском правлении, которое может осуществляться как при республике, так и при конституционной монархии. Отсюда следует, что государство «есть юридическое олицетворение нации; оно является субъектом и воплощением общественной власти».

Так были заложены основы современной теории народовластия.

Современное понимание сущности народного суверенитета может быть представлено следующими положениями: 1) народ — полновластный суверен; 2) вся власть в государстве исходит от народа; она является выражением его воли; 3) суверенитет народа неотчуждаем, ибо воля не может быть отчуждена; 4) народное представительство есть волеизъявление народа;
5) народ — доверитель; представительное собрание — доверенный орган народа; 6) народное представительство — обязанность, а не право.

Итак, народный суверенитет, возникнув как идея, как конституционный принцип
в XVII — XVIII вв., явился обоснованием для закрепления в конституционных актах современных государств, в том числе и Российской Федерации, роли и места народа как социальной общности во всех сферах жизни государства и общества. Отразившись наиболее полно в теоретических концепциях Руссо и Монтескье, идея народного суверенитета впоследствии трансформировалась в двух основных направлениях. Первое, берущее начало у Руссо, было развито в марксизме и реализовано в практике большевизма как сумма воль отдельных индивидов, равная воле государства¹³.

Советская демократия строилась на идее диктатуры пролетариата. Предполагалось, что поскольку в рамках одного класса политические интересы полностью совпадают, постольку осуществление власти класса, составляющего большинство общества, будет демократическим по своей природе и может быть с полным правом названо демократией. Тогда демократия
(т.е. народовластие) понимается как власть социальных групп (классов, сословий, политических партий), включающих бульшую часть общества. Демократия большинства и диктатура «наиболее организованного класса» в данном случае действительно не только не противоречат, но даже совпадают.

Естественно, такое понимание демократии не предполагает учета политических воззрений и интересов отдельных граждан. В подобной политической системе граждане участвуют в политических отношениях либо как объекты — «винтики в государственной машине», либо как представители соответствующего класса, группы, партии, но не сами по себе.

Получившая название «тоталитарной демократии», эта система формально обеспечивала власть большинства, тотально обобществляя отдельную личность в рамках господствующего класса. При этом зачастую жестко ограничивались в правах, а подчас и просто уничтожались как в социальном, так и в физическом смысле, целые классы и социальные группы. Логическим следствием развития подобной формы «демократии» было перерождение ее в диктатуру партии, ее лидирующих групп, претендующих на выражение интересов господствующего класса как наиболее полного выразителя интересов всего общества.

Тоталитарная демократия часто приобретала вид обычной тоталитарной диктатуры.

Основы концепции правления народа («демократии») можно обнаружить еще у Платона¹⁴, а наиболее яркой реализацией данной идеи предстает СССР на раннем этапе своего существования.

Второе направление, восходящее к Монтескье, реализованное в практике демократических государств Европы и Америки, предполагает осуществление народного суверенитета посредством народного представительства при строгом соблюдении закона и наличия механизмов защиты народовластия.

¹ Падуанский М. Защитник мира / Антология мировой правовой мысли: В 5 т. Т. II. М., 1999.
С. 609.

² Локк Дж. Два трактата о государственном правлении // Локк Дж. Избр. философ, произв. Т. 2. М., 1960.

³ Монтескье Ш.Л. О духе законов // Избр. произв. М., 1956.

⁴ Антология мировой правовой мысли... С. 428.

⁵ Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре, или Принципы политического права // Руссо
Ж.-Ж. Трактаты. М., 1969.

⁶ Аббат Сийес. От Бурбонов к Бонапарту / Сост., пер., вступ. ст. М.Б. Певзнера. СПб.: Алетейя, 2003.

⁷ Милль Дж. Ст. Представительное правление. СПб., 1907. С. 33.

⁸ Там же. С. 67, 77.

⁹ См.: Еллинек Г. Общее учение о государстве. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2004. С. 548—551; Laband P. Das Staatsrecht des deutschen Reiches. 4 Aufl. 1 Bd., 1901. S. 1901.

¹⁰ Еллинек Г. Указ. соч. С. 556.

¹¹ Там же.

¹² Там же. С. 558.

¹³ Сущность общественного договора у Руссо сводится к тому, что «каждый из нас отдает свою личность в общее владение и всю свою силу подчиняет верховному распоряжению общей воли; мы получаем организм, каждый член которого составляет неразрывную часть целого». Руссо разграничивает «общую волю» и «волю всех». Воля всех — сумма волеизъявлений частных лиц. Если исключить из этих волеизъявлений взаимоуничтожающие крайности, то в результате сложения оставшихся получается общая воля. (См.: Руссо Ж.-Ж. Трактаты... С. 160—165.)

¹⁴ Платон. Государство // Соч.: В 3-х т. М., 1971. Т. 1.4. 1.